Персоны

Как найти достойное место в экосистеме российского иновационного бизнеса

Искусство венчурного инвестирования в значительной мере заключается в умении находить компромиссы. О венчурных фондах, инновациях и инвестициях «ОД» беседовал с Игорем Агамирзяном.

ОД: Какова роль точной оценки в принятии решения о вхождении в венчурный проект?

Игорь Агамирзян (И.А.): Для принятия решения о вхождении в венчурный проект Фондом венчурных инвестиций ранней и средней стадии точная оценка играет, несомненно, ключевую роль.

Собственно, без объективной оценки активов на момент входа в проект невозможно просчитать экономику проекта, выработать стратегию выхода и спрогнозировать возврат инвестиций. Однако не следует забывать, что для того, чтобы проект вышел на фазу, понятную и приемлемую для фондов ранней и средней стадии, он, как правило, нуждается в инвестициях более ранних стадий – предпосевной и посевной, осуществляемых бизнес-ангелами или посевными фондами. На этих стадиях оценка активов проекта гораздо более субъективна, если не невозможна в принципе – собственно, на самых начальных стадиях, как правило, и активов как таковых не существует, за исключением нематериальных – прав на интеллектуальную собственность, да и те зачастую юридически не оформлены. Как можно оценить стоимость идеи? Только привлечением опыта, технологической бизнес-экспертизы, понимания рынка и бизнес-моделей, целевой аудитории проекта и т.д. Критерии такой оценки неформализуемы в принципе.

ОД: Государство сегодня уделяет особое внимание вопросам защиты прав на объекты интеллектуальной собственности (ОИС) и обращения прав на интеллектуальную собственность (ИС). В венчурных проектах интеллектуальная собственность играет немаловажную роль – эффективность инноваций, предлагаемых новых технологий и т.д. Какая роль в формировании стоимости венчурного проекта отведена сегодня ОИС? Существует ли принципиальная необходимость оценивать ИС перед стартом проектов, и если она существует, то как реализуется?

И.А.: Собственно, венчурный проект на всем продолжении своей цепочки развития и роста – это механизм трансформации неформальной ценности технологической и бизнес-идеи в капитализацию компании, создаваемой для реализации этой идеи. На самом начальном этапе именно интеллектуальная собственность и составляет ценность проекта. Эта интеллектуальная собственность может быть оформлена в разных видах – как ноу-хау, как патент, как лицензируемый объект – или может быть не оформлена вообще никак. При этом стоимость интеллектуальной собственности каким-то образом растет по мере развития проекта – условно говоря, она равна нулю (или, точнее, не определена) на самом начальном этапе и может вырастать до больших значений, когда проект успешно вышел на рынок, начались продажи созданного на основе этой интеллектуальной собственности продукта, компания и проект стали известны и т.д. К этому моменту, однако, проект, как правило, обрастает определенными активами – и материальными, и, еще в большей степени, нематериальными. К этим нематериальным активам, помимо интеллектуальной собственности, относятся и другие активы, которые невозможно формально оценить – в частности, команда проекта, коллектив компании. Если угодно, в инновационных технологических компаниях основную ценность составляют люди, их «мозги», умения, навыки, то самое понимание и технологий, и бизнеса, о котором я уже говорил, а самое главное – то, как этот коллектив способен работать вместе, как единое целое, над проектом, продуктом, услугой или их комплексом. Парадоксальным образом стоимость чистых активов крупных технологических компаний, включая принадлежащую им интеллектуальную собственность, может быть на много порядков ниже рыночной капитализации этих компаний. Собственно, разница между капитализацией и стоимостью активов и составляет рыночную оценку этого основного нематериального актива компании. Из сказанного вытекает, что реальным оценщиком инновационного технологического проекта выступает рынок. Но до этого нужно еще дожить – рынок объективно оценивает только публичные компании, для которых существует биржевой оборот и ликвидность акций. До этого этапа действуют другие механизмы оценки – в частности, при приобретении частной компании стратегическим инвестором оценка устанавливается в процессе согласования цены между покупателем и продавцом. Естественно, таким переговорам может и должна предшествовать формальная оценка компании, но она не является решающим фактором и может служить только в роли ценового ориентира. В частности, для разных стратегов ценность приобретения компании может быть существенно разной – одно дело, если компания приобретается с целью дополнения стратегической линейки продуктов компании-покупателя, и совсем другое дело, если она рассматривается просто как привлекательный объект для вложения свободных средств.

Возвращаясь к вопросу об оценке интеллектуальной собственности – на практике конфликт в оценке стоимости прав интеллектуальной собственности между основателями компании и инвесторами является типовым. Как правило, основатели компании склонны завышать в разы и на порядки стоимость принадлежащей им интеллектуальной собственности. Инвесторы же оценивают не саму интеллектуальную собственность, а совокупную стоимость компании, включая тот самый нематериальный ресурс – команду, бизнес-модель, то, что невозможно оценить формально. И довольно часто оказывается, что оценка инвестором стоимости компании в целом существенно ниже, чем оценка стоимости интеллектуальной собственности основателями компании. Искусство венчурного инвестирования в значительной мере и заключается в умении достигать компромисса по этому вопросу.

ОД: Какие ресурсы, в том числе экспертные, используются РВК при принятии подобных решений, и соответствуют ли они тем, какие должны, на ваш взгляд, использоваться?

И.А.: К сожалению, нужно признать, что экспертные ресурсы в области технологической бизнес-экспертизы на сегодня в нашей стране недостаточны. Мы сегодня можем достаточно точно оценить проекты с технологической точки зрения, но, как правило, затрудняемся в экспертизе бизнеса в целом. Это относится и к РВК, и к венчурным фондам, работающим в России. Причина – просто в отсутствии критической массы людей с опытом технологического предпринимательства и, тем более, технологического инвестиционного бизнеса. РВК проводит тщательную проверку проектов, в которые фонды с нашим участием планируют вкладывать средства, однако чаще всего эта проверка сводится именно к технологической экспертизе и установлению прав на интеллектуальную собственность.

К сожалению, без неформальной оценки бизнес-перспективы проекта такая проверка мало что стоит. А спросить совета и, тем более, заказать официальную экспертизу бизнес-привлекательности проекта и компании почти что и не у кого, более того, в силу ограниченности экспертного сообщества в области технологической бизнес-экспертизы очень часто возникают конфликты интересов. Мы осознаем эту проблему и как раз сейчас начали активно заниматься развитием экспертной сети в области технологической бизнес-экспертизы. При этом делаем ставку как на экспертов местного рынка (как правило, действующих технологических предпринимателей), так и на сотрудников транснациональных компаний, работающих в России, и, главное, на успешных представителей российской технологической диаспоры, работающих за рубежом, на глобальных рынках. Благодаря современным технологиям экспертная сеть может быть территориально распределенной, важно, однако, чтобы она была русскоязычной, не столько из- за языка, сколько из-за менталитета и понимания российского рынка.

За последнее десятилетие в мире сформировалась группа успешных технологических предпринимателей российского происхождения, часть из них достигла уровня, при котором может быть мотивирована не краткосрочными, а долгосрочными интересами, и многие из них смотрят на российский технологический рынок как привлекательный объект приложения своих усилий. Это относится и к предпринимателям, и к топ-менеджерам транснациональных корпораций. Именно эти люди могут способствовать формированию качественной технологической бизнес-экспертизы в нашей стране.

ОД: Существуют ли, на ваш взгляд, какие-то проблемы с идентификацией ОИС, присутствующих в венчурном проекте?

И.А.: Я думаю, здесь нет общего правила – в разных проектах по-разному. Однако в целом можно отметить, что неуважение к правам интеллектуальной собственности проявляется и в среде начинающих технологических предпринимателей. В проектах это зачастую проявляется в небрежном или неполном оформлении прав на интеллектуальную собственность, приходилось сталкиваться с проектами, в которых история прав настолько запутана, что разобраться в них практически невозможно. К сожалению, очень редко встречаются проекты, в которых изначально все связанное с правами интеллектуальной собственности находится в идеальном состоянии.

ОД: Установлены ли на сегодняшний день какие-то правила, в соответствии с которыми необходимо периодически оценивать стоимость чистых активов фондов? Какое у вас отношение к периодичности и самому по себе требованию оценивать рыночную стоимость чистых активов закрытого паевого инвестиционного фонда особо рисковых (венчурных) инвестиций?

И.А.: Ну, в основной организационно-правовой форме фондов, существующих на сегодня в России, а именно ЗПИФ ОР(В)И, эти правила установлены и, на мой взгляд, являются излишне жесткими и не приносящими особой пользы. Они унаследованы именно от источника этой организационно-правовой формы, традиционных ЗПИФ, где являются понятными, необходимыми и полезными. Отличие венчурного фонда от private equity в том, что его реальная стоимость и успешность определяется только в момент закрытия фонда, при выходе из портфельных компаний. Поэтому регулярная оценка рыночной стоимости чистых активов фонда не приносит особой пользы, более того, может оказаться иногда вредной и опасной – вроде бы с активами все в порядке, управляющие успокаиваются и расслабляются, а на момент выхода из портфельных компаний может оказаться, что их никто и не собирается покупать. Вообще, стратегия выхода из проектов для наших фондов достаточно ограничена, и сегодня уже ясно, что необходимо развивать и фонды поздних стадий, так называемые мезонины, и публичные биржевые площадки для технологических компаний, и мотивировать российских стратегических инвесторов на активизацию M&A технологических компаний.

ОД: В заключение, если можно, – ваше пожелание к читателям «ОД»?

И.А.: Надеюсь, что инновационно-технологический бизнес в нашей стране будет развиваться и расти, без этого невозможно обеспечить модернизацию экономики России. Востребованность и технологического предпринимательства, и всех сопутствующих элементов инфраструктуры технологического бизнеса (консалтинговых компаний, бизнес-инкубаторов, различных сервисных организаций, помогающих развиваться технологическим старт-апам) будет только возрастать в ближайшие годы. Я уверен, что представители сообщества оценщиков найдут свое достойное место в экосистеме российского инновационного бизнеса.

ОД: Большое спасибо за внимание, оказанное читателям «ОД». 

Автор
Агамирзян Игорь