Инновационные форпосты дальневосточной энергетики

 

ПРОСТАЯ МАТЕМАТИКА

Ольга Самойлова: Алексей Александрович, прошлым летом по центральному телевидению был показан репортаж из отдаленного якутского села, где начала работать небольшая солнечная электростанция – объект РАО ЭС Востока. Много ли у вас еще таких на Дальнем Востоке?

Алексей Каплун: В настоящее время мощности компаний нашего холдинга по солнцу и ветру составляют 300 кВт. Это одна ветровая энергетическая установка в поселке Тикси на берегу Северного Ледовитого океана и две солнечные электростанции в изолированных якутских селах – Батамае и Ючюгее. Кроме того, 23 ноября 2012 года в якутском поселке Исит мы ввели уникальную в своем роде газогенераторную станцию мощностью 300 кВт, которая сначала выделяет из древесных отходов газ, а затем из газа производит электричество. Это тоже проект ВИЭ.

В 2013 году компании нашего холдинга введут не менее 900 кВт мощностей возобновляемой генерации, это будут пять ветровых энергетических установок и две солнечные электростанции.

Ольга: В каких регионах реализуются проекты?

Алексей: Если судить по количеству объектов, здесь пальма первенства у Якутии. Но по объемам установленной мощности в 2013 году на первое место выйдет Камчатский край. В этом регионе у компании большие планы по развитию ветровой генерации – мы уже завезли все необходимое оборудование и приступили к строительству ветродизельных комплексов в поселках Усть-Камчатский и Никольское. Последний, кстати, находится не на материке, а на острове Беринга, входящем в группу Командорских островов.

Помимо Якутии и Камчатки, мы рассматриваем потенциал отдельных изолированных районов Сахалинской области, Приморского и Хабаровского краев.

Ольга: Готовясь к интервью, мы переговорили с отраслевыми экспертами и журналистами. Многие не верят, что для такого теплового гиганта, как РАО ЭС Востока, проекты ВИЭ могут быть перспективными.

Алексей: Согласен, мы и сами часто сталкиваемся с недопониманием со стороны коллег. Но здесь важно не то, что мы – тепловой гигант, а то, что РАО ЭС Востока охватывает почти весь Дальневосточный федеральный округ (а это одна треть территории страны). И помимо зон централизованного энергоснабжения, мы работаем в сотнях изолированных районов – в населенных пунктах, окруженных на сотни километров тундрой или тайгой. Энергия в таких поселках, как правило, вырабатывается на дизельных станциях, ее себестоимость может доходить до 100 рублей за 1 кВт-ч. И до тех пор, пока надежность энергоснабжения в таких населенных пунктах – наша ответственность, любые экономически оправданные проекты, направленные на развитие локальных энергосистем, будут для нас перспективными.

Ольга: Солнечная и ветровая генерация считаются очень дорогими – по ним в западных странах даже тариф выше, потому что иначе их не окупить. Откуда же экономическая оправданность, о которой Вы говорите?

Алексей: Солнечная и ветровая генерация, действительно, являются дорогими, если их оценивать в системе координат единой энергосистемы. Но они никак не дороже дизельной генерации – отсюда и экономическая оправданность. Я уже сказал о том, что себестоимость электроэнергии в изолированных районах крайне высока: может достигать 100 рублей за 1 кВт-ч. Основная причина такой дороговизны – это топливо: мало того, что дизель – дорогое топливо, так еще и транспортные издержки на доставку дизеля могут увеличивать его стоимость в разы. Например, в некоторые села, расположенные вдоль рек Индигирка или Яна, топливо идет больше двух лет: заказ формируется в Усть-Куте (Иркутская область), дальше транспорт проходит всю Якутию по Лене, по Севморпути, снова по рекам. Поскольку навигация достаточно непродолжительная, топливо приходится депонировать на зиму. При этом население не оплачивает электроэнергию по себестоимости, она отпускается по общему тарифу. Финансовое бремя энергоснабжения подобных территорий тащат на себе энергокомпания, местная промышленность и региональный бюджет. Это и есть то самое пресловутое перекрестное субсидирование.

Ольга: То есть экономический эффект – за счет замещения дизельной генерации объектами ВИЭ?

Алексей: Любые меры, которые мы предпринимаем по сокращению потребления топлива, по сути, означают для нас высвобождение финансовых средств. И если мы ставим в подобном месте в дополнение к дизельной станции некий ВИЭ-объект, который при минимальных эксплуатационных расходах дает нам какое-то количество электроэнергии, то мы действительно получаем возможность возвратить инвестиции в этот объект. А поскольку себестоимость электроэнергии после ввода объекта ВИЭ снижается, формируется вполне понятная экономическая целесообразность.

Ольга: Как отнеслось местное население к тому, что их поселки стали «инновационными форпостами» в стране?

Алексей: Жизнь людей не особо изменилась. Они же не платят за электроэнергию по себестоимости. Конечно, им никогда не оказывали такого внимания: приезжают федеральные журналисты, ходят со своими камерами, микрофонами… Чтобы жить здесь и работать, нужно иметь огромное человеческое упорство. И население волнуют свои проблемы: детский сад нужно построить, коровам вакцины купить или еще какие бытовые трудности разрешить. А солнечная батарея или ветряк – они же, как говорится, «кушать не просят».

КОНФЛИКТ ИДЕОЛОГИЙ

Ольга: То, что Вы рассказываете, свидетельствует об огромном потенциале внедрения подобных проектов ВИЭ на Дальнем Востоке России. Что нужно, чтобы все это состоялось?

Алексей: Не думаю, что открою вам Америку. Нужны две основные вещи: инвестиции и гарантии их возврата. Начну со второго. Учитывая те условия, которые я описал, гарантией возврата инвестиций в ВИЭ в изолированных районах Дальнего Востока стала бы фиксация топливной составляющей в тарифе на срок окупаемости проекта. Подобная практика не предусмотрена законодательно, поэтому, вкладываясь в ВИЭ сейчас, мы в большой степени рискуем. Но если бы мы могли заключать соглашения с регулирующими органами или же формировать комплексные региональные программы по перспективным регионам, которые бы фиксировали тариф на срок окупаемости, мы смогли бы предложить потенциальным инвесторам понятные и прозрачные условия участия.

Ольга: А зачем региональным властям идти на такие соглашения?

Алексей: По окончании срока окупаемости тариф будет снижен, что повлечет за собой снижение объема субсидий из региональных бюджетов. Так региональный бюджет получит свою экономию, которую сможет направить на социальные, инфраструктурные или иные проекты.

Ольга: Интересная мысль, ведь развитие ВИЭ в единой энергосистеме России неизбежно приведет к росту тарифов – стоимость внедрения возобновляемой генерации в итоге переложат на потребителей. А у вас тариф снизится.

Алексей: Это вполне логично, ведь мы же говорим о зоне децентрализованного энергоснабжения. У нас другая идеология: мы видим перспективу развития возобновляемой энергетики в сокращении объемов перекрестного субсидирования через частичное замещение дизельной генерации. Мы заинтересованы в том, чтобы возобновляемая энергетика в изолированных зонах регулировалась в особом порядке, – в качестве основного приоритета мы видим получение максимального экономического эффекта для энергокомпаний и регионального бюджета.

Ольга: Получается?

Алексей: Возобновляемая энергетика в изолированных зонах – это, правда, очень небольшие объемы в масштабах нашей страны. РАО ЭС Востока ориентируется на ввод 100 МВт мощностей ВИЭ до 2020 года, общий ВИЭ-потенциал Дальнего Востока оценивается сейчас в 1 ГВт мощности. Для сравнения: по отношению к единой энергосистеме Минэнерго считает адекватной цель по вводу 11 ГВт к 2020 году. Но возобновляемая энергетика в единой энергосистеме и в изолированных районах – это разные идеологии. Если в масштабах страны это стратегическая инвестиция, формирование новой экономики, проецирование на целый ряд отраслей, создание рабочих мест (и именно поэтому так важна, например, идея локализации производства оборудования ВИЭ – для достижения экономического эффекта эти проекты обязаны быть капиталоемкими), то в масштабах изолированных зон это решение острого вопроса, вызванного дороговизной локальной дизельной генерации. Мы очень рассчитываем на то, что обе эти идеологии смогут  сосуществовать в нашей стране, обогащая друг друга конкретными эффективными примерами использования инновационных технологий.

Ольга: Пользовалась ли ваша компания услугами консультантов, чтобы сформировать программу развития ВИЭ?

Алексей: Нет, мы пока не привлекали консультантов. Идея внедрения ВИЭ за счет экономии на дизельном топливе возникла внутри нашей компании. Конечно, при формировании нашей программы мы опираемся на значительные научные и «полевые» исследования (у нас есть данные о среднегодовом количестве солнечных дней по всей центральной полосе Якутии, работают ветроизмерительные комплексы в пяти населенных пунктах вдоль побережья Северного Ледовитого океана, а также аналогичные комплексы на Камчатке и на Сахалине). При этом мы пока не готовы тратить средства на сложные концепции и программы. Вся наша история с ВИЭ будет эффективна только в том случае, если мы не будем раздувать стоимость устанавливаемых объектов.

ВСТРЕТИМСЯ НА ЫСЫАХЕ

Ольга: Алексей Александрович, а можно ли посмотреть на объекты «живьем»?

Алексей: Конечно. Чтобы добраться, например, на Командорские острова, вам придется лететь 3 часа от Петропавловска-Камчатского на самолете, прозванном в народе «чебурашкой». Чтобы приехать в Ючюгей, сначала летите из Якутска в Усть-Неру, затем пересаживаетесь на УАЗик – и еще часов 5 по весьма условной дороге. А в Саскылах, где этой осенью мы поставили ветроизмерительный комплекс, добраться можно только по воде либо по зимнику. Так что было бы время, желание и деньги на дорогу.
Хотя, конечно же, мы и сами очень заинтересованы показать потенциал этих мест с точки зрения развития возобновляемой энергетики. На лето 2013 года мы планируем конференцию в Якутске, посвященную теме развития ВИЭ в изолированных районах.

 

Приглашаю всех, кому это интересно, следить за новостями: в скором времени мы объявим точные даты проведения мероприятия.

Ольга: Почему Якутск, а не Петропавловск-Камчатский?

Алексей: Понимая, что многие, кто поедет на наше мероприятие, впервые окажутся на Дальнем Востоке, мы хотим показать наши регионы во всей красе. В июне в Якутии традиционно проходит уникальный национальный фестиваль – Ысыах. Это яркий и красочный оупен-эйр: народ надевает красивую одежду и выходит в поля – так здесь происходит единение с природой. В эти дни местные чествуют Солнце. Развивая в республике солнечную энергетику, мы хотим познакомить наших гостей и с этой красивой традицией.

Беседовала: Самойлова Ольга.