Управление в стиле «нано»

 

ЧЕМ БОЛЬШЕ ВОЛНА, ТЕМ ИНТЕРЕСНЕЕ

Юлия Шаталова: Алексей, Вы с 2008 года работаете в «Роснано» и длительное время занимали должность директора департамента корпоративного управления. Что было сделано за три с половиной года Вашего руководства департаментом?

Алексей Качай: Фактически мы осуществляли работу в области корпоративного управления компанией, разработали систему стандартов и принципов, которыми следует руководствоваться при реализации проектов. «Роснано» входит как акционер в проектные компании, соответственно нужно было определить, какие сферы влияния нам интересны. При всем прочем были дополнительные сложности – инвестиционные декларации, согласно которым «Роснано» выступает миноритарным акционером; это принципиальная позиция, поэтому велась также работа по привлечению других акционеров, которые могут действительно и владеть, и управлять бизнесом.

Юлия: Получается, что Вы в своей работе еще осуще ствляли поиск инвесторов?

Алексей: Да, хотя я не скажу, что это была задача моего подразделения, когда я его возглавлял. Всегда важно, чтобы вопросы стратегии решались сообща. Сложно принимать решения с перевесом в один голос – абсолютно принципиально, когда все члены совета директоров работают на одинаковый успех в признанных направлениях.

Отношение к любым проектам в «Роснано» сугубо индивидуально. У нас издан справочник, или, можно сказать, набор сценариев, набор вариативных показателей и свойств, с помощью которых можно выстроить ту или иную систему корпоративного управления. В то же время мы имеем возможность предложить какую-то другую структуру.

Юлия: Сейчас Вы перешли в другую сферу…

Алексей: Да, сейчас сфера основной моей компетенции – это нормативно-правовая поддержка инновационной деятельности. Суть работы моего департамента заключается в том, чтобы предусмотреть инициативу в области законодательного и нормативно-правового регулирования или участие в создании инициативных объединений, взаимодействующих с инновационным сектором. То есть вектор наших действий направлен в сторону налаживания коммуникаций между всеми заинтересованными лицами, в том числе на уровне портфельных компаний. Налаживаем тесное взаимодействие в разных комбинациях.

Юлия: Как «Роснано» ищет проекты – самостоятельно или по рекомендациям?

Алексей: Чем больше волна попадающих к нам проектов, тем нам интереснее. Если кто-то может сказать или по-рекомендовать нам что-то новое, мы непременно прислушаемся. И совсем необязательно это должно быть правительство или другие институты развития. Мы стараемся, чтобы проекты были интересны не только сами по себе, но и чтобы каждый из них мог еще что-то дать другому. Соответственно, выстраиваем способы координации внутри, между ними, как формальные, так и неформальные.

ПО СВОЕМУ ПУТИ

Юлия: Под Вашим чутким руководством прошло акционирование «Роснано». В чем заключались сложности этого процесса? Или здесь пригодился Ваш аналогичный опыт работы в «РАО ЕЭС», и все прошло легко?

Алексей: Хоть принципы и сферы действия закона об акционерных обществах всеобъемлющие и универсальные, «Роснано» – проект уникальный, и он кардинально отличается от того, что было в РАО. При акционировании «Роснано» отсутствовала практика, так как фактически каждая госкорпорация осуществляет большинство шагов в первый раз, учитывая только свой собственный опыт.

Юлия: Получается, что у каждой госкорпорации свой путь?

Алексей: Да. И в этой связи мы, проанализировав ситуацию для «Роснано», поняли, что являемся достаточно серьезным инвестиционным фондом. Я условно упоминаю  понятие «инвестиционный фонд», так как мы привлекаем в данном случае средства государства. Однако сейчас, благодаря акционированию, у нас появились иные возможности – привлечение частного капитала. В настоящее время мы ведем переговоры по размещению 10% наших акций у частных инвесторов, что нашло поддержку в Правительстве Российской Федерации.

Юлия: Есть ли какой-то принцип отбора консультантов? По каким критериям Вы выбираете специалистов, например, для размещения своих акций?

Алексей: Если говорим про инвестиционные банки, то мы отбирали банки, которые имеют практику работы в инновационной сфере или с инвестиционными компаниями, работающими в сфере венчурного финансирования. Мы останавливали свой выбор на тех, кто не просто говорил, что может работать, но и продемонстрировал свой бэкграунд и команду, обладающую необходимыми компетенциями. Например, мы выбрали банки Merrill Lynch и VTB – получился один иностранный, один российский, что, по-нашему мнению, в данной сделке будет являться оптимальным сочетанием.

ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР В ОЦЕНКЕ

Юлия: Работая в «РАО ЕЭС», Вы входили в состав членов комитета по оценке. Удалось ли Вам за это время изучить специфику работы консультантов-оценщиков?

Алексей: Мне казалось, что да. (Улыбается.)

Юлия: В тот период оценщики работали в соответствии с лицензиями, а спустя какое-то время оценочное сообщество перешло на саморегулирование. С Вашей точки зрения, как потребителя оценочных услуг, насколько правильным был этот шаг?

Алексей: Я считаю, шаг абсолютно правильный. Лицензирование означало, что один раз получив лицензию, оценщик должен в дальнейшем ей просто соответствовать.  Институт саморегулирования более гибкий, более динамичный, он может задавать тренды. Например, «повышательный» тренд в области качества, в области принципов работы оценщика. Да и мне как заказчику, конечно, интереснее работать, ведь я могу взаимодействовать и с конкретным оценщиком, и с институтом саморегулируемых организаций; я уже понимаю, в каких саморегулируемых организациях тренды устраивают меня больше, а в каких меньше, понимаю динамику и перетоки между различными саморегулируемыми организациями.

Юлия: Потребители обращают внимание на то, в членах какой СРО состоит оценщик. Получается, репутация СРО влияет на имидж оценщика?

Алексей: Есть репутация СРО, которая влияет на имидж оценщика, и есть совокупность имиджей различных оценщиков, которые, так или иначе, формируют собой имидж СРО, – это вещи взаимные. Плюс у каждой СРО есть свой экспертный совет, который состоит из достаточно профессиональных людей.

Юлия: В своей работе «Роснано» привлекает экспертов СРО?

Алексей: Мы пришли к тому, что по очень многим проектам, помимо отчета оценщика, нам обязательно требуется заключение саморегулируемой организации. Вообще изначально мы старались предъявлять достаточно высокие требования к качеству отчета об оценке.

Каждый из проектов «Роснано» обязательно содержит интеллектуальную собственность. Одно дело, когда естьземельный участок и все, что с ним связано, достаточно хорошо урегулировано в России, сформировалась практика, есть положительные и отрицательные прецеденты, и из всего этого можно черпать опыт. Все, что касается интеллектуальной собственности, намного сложнее. С одной стороны, у нас произошел естественный отсев оценщиков, которые понимают, что им еще рановато иметь дело с интеллектуальной собственностью. Далее отбор носил более искусственный характер – мы предъявляли весьма серьезные требования, вычитывая практически все отчеты об оценке. Теперь нас интересует не только сумма и то, уложилась она в ожидания или нет (потому что в «Роснано» также составляются свои инвестиционные модели и свое представление по индикаторам). Интерес для нас представляет и оценщик как носитель знаний в области маркетинга рынка будущего продукта, возможностей технологической реализации этого и правильности расчетов, заложения тех или иных экономических характеристик.

Юлия: То есть оценщик своей работой подтверждает то, что у Вас в компании было построено и рассчитано?

Алексей: Оценщик дает свое представление о стоимости. Были, например, ситуации, когда результаты в отчетах об оценке не совпадали с нашими ожиданиями. Мы – инвестиционный институт, и можем самостоятельно принимать решение брать на себя те или иные риски.

ЧТО ДВИЖЕТ ОЦЕНЩИКОМ?

Юлия: В свое время «Роснано» для всех оценщиков разработало практическое руководство. Все ли оценщики, которых Вы привлекаете, обращаются к нему?

Алексей: Они  обязаны прочитать его, понять применимость. Здесь действует английский принцип «comply or explain»: либо ты соответствуешь практическому руководству и следуешь его букве, не отклоняясь, и тогда тебе ничего не нужно объяснять, либо ты видишь, что здесь что-то не применимо (например, у тебя более сложный случай или, наоборот, более простой), и тебе не нужно настолько серьезно и сложно описывать, как это рекомендовано сделать в шаблоне. Или, например, подход там просто неприменим, и ты склонен его про-пустить, но ты объясняешь, почему, по-твоему мнению, этот подход не релевантен к этому случаю. И поэтому взаимосвязь между практическим руководством и отчетом такова – ты везде ему следуешь, а потом в самом конце составляешь список отклонений, который благодаря практическому руководству нам как заказчику достаточно просто прочитать.

Юлия: Оценщики никогда не отказываются использовать практическое руководство?

Алексей: Отказываются. Иногда демонстративно отказываются, но при этом мы видим все равно, что они его применяют и не сильно отклоняются от подходов. Там, где они отклоняются сильно, у них действительно должна быть своя логика и аргументация.

Юлия: Ваша практика, наверно, была бы интересна многим компаниям. Вы могли бы рекомендовать каким-то крупным организациям выпускать такие руководства?

Алексей: Подобные руководства нужны для стандартизации постоянно идущих процессов. Для «Роснано» инвестиционные сделки, деятельность по оценке активов и получение мнения эксперта являются важными, это отдельный постоянно существующий этап. Я не уверен, что у некоторых организаций наберется нужное количество факторов, для которых нужно обязательно иметь руководство по оценке. Более того, мы на самом деле не вдавались в глубину, мы сказали, что в нашем практическом руководстве при оценке объектов, которые не представляют для нас особой важности, применяются все стандартные методики. Мы считаем, что достаточно существующей литературы, массива данных, федеральных стандартов – бывших, текущих и будущих, которые описывают процедуру оценки. Думаю, что не всем нужно иметь что-то свое, специфическое. Вот по нематериальным активам мы не нашли ничего, и нам пришлось это сделать. И то, я знаю, что сейчас есть инициатива разработки федерального стандарта по интеллектуальной собственности. Мы охотно делимся опытом, хотя осознаем, что у нас не исчерпывающий круг ответов, мы же реализуем проект на определенной стадии, поэтому понятно, что некоторые особенности не видим. Есть хорошая западная пословица «Думайте за себя!». И это действительно так.

ЦЕНА — НЕ ГЛАВНЫЙ ОРИЕНТИР

Юлия: В своей работе «Роснано» использует такую процедуру, как аккредитация?

Алексей: Нет. Есть разные подходы, но мы не считаем важным иметь какой-то пул. Мы действительно всегда приветствуем конкуренцию на этапе отбора. Могут быть ситуации, когда такая конкуренция нам либо не нужна, либо мы следуем рекомендациям контрагентов, которые говорят: «У нас есть ограниченный пул, и давайте в рамках нашей аккредитации будем делать выбор». Здесь мы идем навстречу инвесторам. Или кто-то из инвесторов говорит: «Коллеги, для такого уровня проектов только «большая четверка» – тогда производим выбор среди «большой четверки». Благо что с точки зрения оценки это достаточно серьезные и крупные игроки.

Юлия: Как Вы определяете, насколько качественные услуги предлагают оценщики или консалтинговые организации? Например, при госзаказах процедура отбора достаточно сложна, отбор исполнителя по качественным характеристикам практически невозможен.

Алексей: Я бы сказал, что совокупность требований по качеству для нас в итоге формируется процентов на 70. Для нас очень редко цена является главным ориентиром; скорее, она может быть на втором, третьем месте. А если смотреть по совокупности, нам, прежде всего, важно понимание консультантом предстоящей работы. Если мы видим, что он может ответить более или менее корректно, это дополнительная галочка в его пользу. Также важен состав команды: мы смотрим на опыт, на компетентность, на предыдущие проведенные работы и сделки. Мы понимаем, что репутация и профессионализм консалтинговой компании – это профессионализм ее специалистов и способность компании сформировать команду из таких специалистов.

Руководство к действию

Практическое руководство для оценщиков, разработанное «Роснано», упрощает итоговое взаимодействие между оценщиком, приемщиком работы и всеми пользователями. Оно представляет собой шаблон, ранжирующий те или иные параметры по степени сложности отклонений и важности. Руководство позволяет понять, в каких вопросах было сделано отклонение, все ли промежуточные шаги прошел оценщик. При некоторых результатах этого опросника становится видно, что риски и допущения, принятые оценщиком на веру, становятся критичными, и оценщику не мешало бы вернуться и провести более тщательное исследование.

Беседовала: Юлия Шаталова