Мгновение, которое можно остановить

 

СМЕЛОСТЬ БЫТЬ СОБОЙ

Арина Едемская: Есть притча о мудреце с большой библиотекой, которого спросили, действительно ли все книги ему помогли в жизни, на что он ответил, что истина была лишь в одной, но прежде, чем найти ее, ему пришлось прочитать все остальные. Вы учились в авиационно-технологическом институте и лишь после его окончания пошли на актерский факультет Театрального училища имени Б. В. Щукина. Как пришло такое решение?

Андрей Соколов: Мне всегда казалось, что то, что происходит на сцене и на экране, – это мое. Ощущение своего пространства было стопроцентным, иногда мне даже казалось, что и учиться мне необязательно, потому что все понятно и так. Другое дело, что сразу после окончания школы мне не хватало смелости этим заняться. Когда я подходил к училищу, я просто физически не мог переступить порог, и понадобилось достаточно много времени для того, чтобы я осмелился это сделать.

Арина: А Вы помните свои впечатления от того, как впервые попали в театр в качестве зрителя?

Андрей: Конечно! Как человек, родившийся в Советском Союзе, я хорошо помню образовательную систему, при которой учеников со школьной скамьи приучали к походу в театры – сначала на детские спектакли, потом более взрослые. Мои ощущения в театре были настолько сконцентрированы, что порой требовалось усилие, чтобы просто не выскочить на сцену. Апофеозом был спектакль студенческого театра Щукинского училища, где мы с удовольствием смотрели «Сон в летнюю ночь» Шекспира, поставленный Юрием Васильевичем Катиным-Ярцевым. Мне тогда было лет 17, а ребята, игравшие на сцене, были старше всего года на три-четыре – возрастной разрыв не такой уж большой, поэтому ощущения были особенно обострены. Среди ребят на сцене был один парень, который явно халтурил, казалось, что он хочет сорвать спектакль, – мы с друзьями стали этим возмущаться, и со спектакля нас вывели. Правда, при этом сказали, что мы правы. Через много лет, когда я пришел поступать в Щукинское театральное училище, первым, кого я встретил, был Катин-Ярцев.

РЕАЛЬНОСТЬ ОЩУЩЕНИЙ

Арина: Каким был Ваш первый выход на сцену?

Андрей: Это было в театре «Ленком», я играл в спектакле «Юнона и Авось» главного сочинителя, Николай Петрович Караченцов играл графа Резанова. В мою роль входила некая обязанность пения, причем пения не красивого, а скрипучего. Я пытался выводить рулады, а Николай Петрович меня постоянно поправлял: «Надо скрипеть!» Когда пришло время спектакля, у меня было ощущение, что я абсолютно не волновался, все было нормально, я вышел на сцену, открыл рот… И не смог издать ни звука. Я чувствовал, что вроде бы дышу, все в порядке. Но звук не идет. Потом я и дышать перестал, но звук так и не появился. Музыканты в это время давали уже вторую подводку, все на меня смотрели, а я понимаю, что воздух не поступает и голосовые связки не вибрируют. До сих пор не знаю, каким усилием воли я извлек некое подобие звуков. Николай Петрович героически смотрел в зал, но потом отвернулся и чуть не зарыдал от смеха. Даже жалею, что этот момент не был записан. А потом был второй спектакль, третий… И со временем волнение прошло.

Арина: Подобных казусов не было на первых съемках?

Андрей: Первый фильм, в котором я снимался, назывался «Она с метлой, он в черной шляпе». Это был стереофильм, который стал пробой пера для многих артистов: Маши Селянской, Вовы Преснякова и для меня в том числе. Когда мы отсняли эту картину, я заканчивал первый курс. Придя на премьеру и глядя на экран, я чувствовал все запахи, которые были на площадке, ощущал то настроение партнеров… Все это было очень реальным! При этом, поскольку это был стереофильм, для просмотра мы надевали специальные очки, так что ощущения были удивительные. Пресловутая фраза о том, что остановить мгновение нельзя, ошибочна. Остановить можно, но вернуть нельзя. Премьера фильма проходила в кинотеатре «Октябрь» на Новом Арбате, тогда это был еще Калининский проспект. Щукинское училище находится от него буквально через дорогу. А у меня тогда были мастер-классы как раз у Катина-Ярцева, и я пришел к нему с просьбой отпустить меня с занятий: «Юрий Васильевич, понимаете, это мое первое кино…» Он, конечно, отпустил. На первый сеанс. А я побывал на всех показах в первый день.

Первое чувство, когда я увидел себя на экране, – ужас. Многие из нас в детстве записывали свой голос, и на меня даже он производил шокирующее впечатление. А изображение – это настоящая катастрофа! Но с каждым сеансом происходящее на экране нравилось мне все больше и больше. Если после первого сеанса я просто сбежал, чтобы меня никто не увидел, то к вечеру я уже готов был раздавать автографы. Никто, правда, за автографами не подошел. (Смеется.)

 

ПАРИТЕТНОЕ ОТНОШЕНИЕ

Арина: Я знаю, что у Вас есть и режиссерский опыт. Как Вам впечатления от него?

Андрей: Когда я только поступал на Высшие курсы сценаристов и режиссеров, художественным руководителем курсов был Владимир Яковлевич Мотыль, а худруком курса был Владимир Валентинович Меньшов. А я к тому моменту уже снялся у Мотыля в картине «Несут меня кони», где мы с ним и подружились. Это был великий режиссер, удивительный человек: белая ворона не только по жизни, но и в кинематографе. Он был одним из тех немногих, кто не рекомендовал мне поступать на режиссуру и постоянно спрашивал меня: «Андрюша, ты в обойме сейчас. Зачем тебе это? Зачем?!» Это продолжалось до тех пор, пока я не снял свою первую курсовую работу. Посмотрев отрывок, он взял свои слова обратно.  Мне кажется, я могу считать себя его учеником. Обучение на курсах было весьма интенсивным – с 9 утра до 10 вечера, кроме тех дней, когда шли спектакли. Единственный фильм, в котором я снялся за это время, был фильм Дмитрия Астрахана «Зал ожидания». Я могу сказать, что после того, как я окончил режиссерские курсы, более послушного актера, наверное, нет. Я настолько хорошо понимаю, как это тяжело! Как режиссер я снял несколько фильмов из телесериала «Адвокат». После своего первого полнометражного фильма я себе сказал: «Больше никогда!» Это работа, которая занимает 25 часов в сутки. Но с тех пор прошло чуть больше трех лет, и вот я готовлюсь к запуску съемок следующей картины.

Арина: Легко ли Вам удается проводить для самого себя грань между профессиями?

Андрей: Они разные, это факт. На площадке, когда я актер, – я актер, когда режиссер, – я режиссер. Мне это никак не мешает.

Арина: Неужели никогда не возникает ситуации, когда Вы, будучи актером, хотите высказать какие-то свои пожелания с точки зрения режиссуры?

Андрей: Я стараюсь быть корректным, потому что на площадке должен быть один режиссер. Но если я снимаюсь у кого-то, с кем мы дружны, то, может быть, я что-то и могу сказать. Например, у Ильи Максимова. Его последняя картина «Я больше не боюсь» с Анастасией Заворотнюк. С Ильей мы давно знакомы: он начинал работать у меня вторым режиссером. Между нами сложилось настоящее партнерство, я знаю, что он никогда не обидится и нормально воспримет все, что я ему скажу. В других случаях я считаю, что паритетное отношение на площадке должно быть выдержано. Да, были ситуации, когда мои предложения оказывались весьма ценны и даже помогали. Но, повторюсь, дистанция все-таки должна быть.

ДЕЛАТЬ ТО, БЕЗ ЧЕГО НЕ МОЖЕШЬ

Арина: Любая профессия имеет свою специфику, и не всегда для того, чтобы разобраться в каком-то деле, нужно самому его досконально знать. Вам когда-нибудь приходилось обращаться за помощью к профессиональным консультантам?

Андрей: Конечно. Это происходит постоянно. Благодаря тому, что у меня достаточно большое количество друзей и знакомых, искать через какие-то официальные источники не приходится: с кем-то учились в школе, с кем-то служили, с кем-то заканчивали МАТИ. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Сейчас достаточно сложно обходиться, к примеру, без юридических консультаций.

Арина: Говоря о специалистах в своем деле… Вы неоднократно были отмечены различными наградами, среди которых есть и весьма необычные для артистов, например золотая медаль имени Ф. Н. Плевако Гильдии российских адвокатов в номинации «За вклад в развитие адвокатуры России» или орден Ломоносова Общероссийской общественной организации «Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка». В 2005 году Вам было присвоено звание народного артиста Российской Федерации. Насколько значимы для Вас эти достижения?

Андрей: Поскольку ты осознаешь, что это некая оценка твоей работы, это приятно. Как-то по-особенному они на мою жизнь не повлияли: я так же хожу, так же дышу. Другое дело, что это, может быть, придает некий статус. Но в целом: есть – хорошо, отлично, замечательно! Нет – жалко, но ничего страшного. Я отношусь к этому, исключительно как к результату труда.

 

 

 

Арина: Не многие любят делиться своими планами, но все же. Может быть, у Вас есть какой-то нереализованный проект, который Вам бы хотелось воплотить?

Андрей: У меня есть одна заколдованная пьеса, иначе не скажешь. Она написана Андреем Яхонтовым, называется «Люболь».  Сейчас по ней как раз начинаются первые репетиции. А заколдованная, потому что как только я ее достаю с твердой уверенностью, что пришло время ее поставить, моя творческая жизнь начинает бурлить. Например, когда я за нее взялся, появилась роль в фильме «Личные обстоятельства», отказаться от которой я просто не мог. Так же было и когда я ставил свой собственный первый полнометражный фильм. Каждый раз происходят какие-то знаковые события. Вот и сейчас: она снова оказалась на моем столе – и нашлись деньги на кино. Однако сейчас я все-таки решил не отступать от задуманного и работать параллельно, потому что иначе я никогда ее не поставлю. А в кино, как я уже упомянул, готовлю полнометражную картину. Ее рабочее название «Память осени», это семейная драма, некий парафраз «Вишневого сада» по роману Александра Звягинцева «Последний идол».

Арина: Когда Вы выбираете пьесу или сценарий, что для Вас является важнейшим фактором?

Андрей: Материал. Выбор основывается на таком простом «нравится – не нравится». Когда мне принесли пьесу «Койка», я ее прочел и буквально на следующий день начал с ней работать. Когда я искал подходящую пьесу, было перелопачено множество произведений – и классических, и современных, но не возникало ощущения, что без этого нельзя. Надо делать то, без чего ты не можешь.

Беседовала: Едемская Арина