Знаменитость

Сказочная леди джаза

САМА СЕБЕ РЕЖИССЕР

Светлана Смирнова: Анна, Вы одна из самых востребованных джазовых певиц в России. Можете сказать, какие времена сейчас переживает российский джаз?

Анна Бутурлина: Сейчас российский джаз на подъеме. Это видно по тому, сколько стало джазовых фестивалей, сколько людей приходит в клубы и на концерты, сколько новых музыкантов растет и выходит на сцену. Наблюдается явный всплеск интереса со стороны публики, и, соответственно, у самих музыкантов больше творческой энергии – проекты растут как грибы. Проблема в том, что нет достаточного количества информации о джазовых мероприятиях. Больших вложений в их рекламу не делают. Я не люблю формулировку «звезда», но если говорить современным языком, то «звезд» в российском джазе очень много. Жаль, что их имена не знакомы широкой публике.

Светлана: Джаз родился на другом континенте. Он наиболее органичен в исполнении чернокожих мэтров хриплым басом. А как Вы попали в джаз?

Анна: Музыкой я занималась с детства. То, что я пойду по музыкальной стезе, для меня было очевидно, другие варианты и не рассматривались. А вот кем я буду непосредственно в музыке, я не знала. В итоге джаз просто случайно встретился на моем пути. И когда я сделала свой окончательный выбор, то сделала его от души.

Светлана: Каждому начинающему артисту требуется помощь на первых ступеньках карьеры, а зрелому – для поиска новых идей. Вам доводилось обращаться к профессиональным консультантам?

Анна: Я не обращалась к консультантам. Дело в том, что я сторонник естественного поведения в сценической сфере. Я люблю быть самой собой, поэтому у меня не было необходимости менять имидж кардинально. Что касается джазовой музыки, то я не искала педагога, который бы научил меня петь. На разных этапах моей профессиональной деятельности у меня были преподаватели, кто помогал с постановкой голоса, и я им благодарна за это, но все остальное – это моя работа над собой. Основными моими учителями в джазе стали аудиозаписи американских исполнителей, которые я слушала в огромном количестве. Я вообще думаю, что «чувству джаза» научить нельзя, ему можно только научиться. Если душа к этому стремится, то человек сам будет его осваивать. Голос и дыхание – это универсальная вокальная техника, а вот как уже с этими инструментами обращаться, задача самого исполнителя. За рубежом есть джазовые школы и системы обучения вокалистов, у нас пока как таковых джазовых вокальных методик нет.

ЛЮБОВЬ К МУЗЫКЕ

Светлана: Кто сегодня в России интересуется джазом?

Анна: На мои концерты ходят очень разные люди: и студенты, и пенсионеры, и бизнесмены, и люди смежных с моей профессий. К джазу сегодня многие обращаются: кто-то с искренним интересом, кто-то из-за того, что есть такая модная тенденция. Но я радуюсь любому зрителю. Потому что даже если человек пришел в первый раз, у меня есть шанс заинтересовать его, покорить и сделать своим слушателем. Моя задача как исполнителя, несущего в мир джазовое искусство, – заразить любовью к этой музыке.

Светлана: Чувствуете ли Вы настроение публики? Можете ли изменить ход выступления, если что-то складывается не так?

Анна: Если артист вышел развлекать публику – это одно. Тогда он обязан чувствовать ее настроение, чтобы ей угодить. А если публика пришла увидеть и услышать артиста, то здесь речь идет о том, чтобы люди приобщились к таинству, происходящему на сцене. Джазовое выступление – это не цирк. Если я выхожу с каким-то проектом, который тщательно готовила, от своего намеченного курса я не отклоняюсь. Люди либо понимают меня, либо нет. Они могут очень вдохновлять своей реакцией, и тогда эмоций у меня рождается больше. Я сама, когда прихожу, например, в театр, не жду, чтобы меня развлекали. Я прихожу с целью увидеть, узнать, почувствовать что-то новое. Если мне не понравилось, значит, просто мировосприятие у нас с автором спектакля не совпало.

Светлана: Дебютное выступление – это воспоминание, которое никогда не изглаживается из памяти. Как оно прошло у Вас?

Анна: Впервые я вышла на джазовую сцену на первом курсе института, ныне это Российская академия музыки имени Гнесиных. Это был фестиваль «Московская осень». В его рамках проходил джазовый концерт музыкантов, которые сейчас стали моими коллегами, друзьями. Тогда они уже выступали как серьезные артисты, а я только начинала. Я потихонечку попросила, чтобы мне разрешили выйти, одну песенку спеть. Так волновалась, что схватилаза кулисами первый попавшийся стакан воды, махнула – и поняла, что это джин-тоник. В общем, это был ужас. Потом Игорь Бриль, который сидел в зале, сказал: «Ну, неплохо спела, только очень тихо». Любопытно, что именно первое мое выступление засекла какая-то газета («Коммерсант-DAILY». – Прим. ред.) и опубликовала статью с моей фотографией. Этим ознаменовался мой первый выход.

ИНТРИГА ДЖАЗА

Светлана: Вы стремитесь исполнять классику или сказать новое слово в джазе?

Анна: В чем-то я следую традициям. Но в принципе мне очень интересно открывать новое. Я сама пишу аранжировки, руковожу своим ансамблем, придумываю концепции проектов. В частности, одна из моих русскоязычных программ – «Джазовый акцент: песни советских кинофильмов» – это мое ноу-хау. Это мой шаг в неизвестность, который в итоге получил одобрение слушателей.

Светлана: А как родилась идея этого проекта?

Анна: Она несколько лет витала в воздухе. Я уже давно выступаю с оркестром кинематографии под управлением Сергея Скрипки. В концертном зале имени Чайковского исполняю песни из советских и зарубежных фильмов. Но пою их в оригинальных оркестровках, как они звучат в кино. Там я ограничена определенными рамками, не могу себе позволить «джазануть», сымпровизировать. Я размышляла о том, как бы совместить эти жанры – советскую музыкальную эстетику и джаз. И вот однажды взяла любимые советские песни и сделала собственное переложение. Аранжировки очень отличаются от оригиналов и ритмически, и гармонически. Песни, которые знает наизусть вся страна, звучат совершенно иначе. Я знала, что буду подвержена критике, и слышала много разных отзывов… Но люди, открытые и готовые к восприятию нового, после прослушивания бывают потрясены…

Светлана: Джаз невозможно представить без импровизаций. Вы используете готовые наработки или это всегда вдохновенный порыв творчества?

Анна: Импровизация в вокальном джазе есть двух видов. Это вариативное исполнение мелодии и скэт – профессиональное название импровизационной части, когда певец имитирует какой-то музыкальный инструмент, набором различных слогов поет неведомые прежде мелодии. Я в своем выступлении отвожу скэту меньше времени, нежели вариативному исполнению. Потому что мелодия со словами – это для меня основное. Певец рассказывает историю, и слова – очень важная часть песни. Ничего не готовлю заранее. Конечно, за годы моего бытия на сцене уже собрана масса элементов, из которых я могу создать целую мозаику. Но это не значит, что я математически все складываю заранее. Все абсолютно спонтанно. В этом интрига джаза, его энергия, адреналин. Я всегда иду на риск, потому что это очень захватывает, разжигает эмоции и, кстати, тренирует остроту мышления. И самое интересное здесь – игра с музыкантами, которые мне аккомпанируют. Когда партнеры друг друга хорошо понимают, бывают такие внезапные музыкальные диалоги. Я какую-то фразу пою, мне отвечает пианист, контрабасист или барабанщик… Это чудесно!

РАСПРАВИТЬ КРЫЛЬЯ И ПОЛЕТЕТЬ

Светлана: С какими музыкантами Вас чаще всего можно увидеть на сцене?

Анна: У меня есть ряд музыкантов, с которыми я сотрудничаю долгое время. Я их предпочитаю приглашать, если речь идет о джазовом трио (фортепиано, контрабас, барабаны). Но бессменного состава ансамбля у меня нет. В этом тоже прелесть джаза: люди меняются и каждый из них добавляет новые краски в звучание музыки. И эти сюрпризы бесконечны. А что касается моего проекта «Джазовый акцент», то там состав фиксированный. Это сложная программа, и я не имею возможности каждый раз осваивать ее с новыми музыкантами. В этом проекте играет на фортепиано Владимир Нестеренко, на контрабасе – Иван Катков, на барабанах – мой любимый пианист (!) Алексей Беккер.

Светлана: Где Вы чувствуете себя комфортнее: в маленьких клубах или на больших концертных площадках?

Анна: Мне нравятся большие сцены. Мне тесновато в клубах уже давно. Там все настолько камерное, приходится себя как-то сдерживать. Хотя очарование таких площадок – в близком контакте со зрителем, когда видишь глаза каждого в зале. Сейчас я чаще выступаю на филармонических сценах или в театрах. Люблю, когда передо мной много людей. Тогда я могу расправить крылья и полететь.

Светлана: Джаз, который Вас воодушевляет?

Анна: Из американских исполнителей вдохновляет Кармен МакРей. Также молодая Сара Воан, Тони Беннетт. Элла Фицджеральд, понятно, – это классика. Элла – учитель многих певиц во всем мире, потому что она идеальный исполнитель и в техническом плане, и в вокальном. Это аудиоэнциклопедия, музыкальный джазовый словарь для начинающих певцов. И она, конечно, прекрасна.

ПЕНЕЛОПА, ЭЛЬЗА, ТИАНА…

Светлана:: Вы пробовали себя на театральной сцене. В каких проектах участвуете сегодня?

Анна: В мюзикле Геннадия Гладкова, который идет в театре Стаса Намина, – «Пенелопа, или 2+2» по Сомерсету Моэму. Это большой подарок от Геннадия Игоревича, нашего великого композитора, который доверяет мне исполнять самые свои любимые песни. Когда этот мюзикл был поставлен, о чем еще можно было бы мечтать? Потрясающая музыка, интересная тема, которая вызывает и слезы и смех…

Светлана: Чем Вас привлекает театр?

Анна: В роли Пенелопы, которую я играю, нет почти ничего общего со мной. Я просто забываю, кто я. Театр влечет меня именно тем, что я могу преобразиться и стать совершенно иным человеком. Это для меня настолько притягательно, что я с удовольствием играла бы в театре больше, если бы была такая возможность. 

Светлана: Актер на сцене защищен ролью, певец всегда остается собой. Можно ли сказать, что певец более уязвимая профессия?

Анна: Да, я думаю, что певец более уязвим. Когда я выхожу к публике, я всегда открыта. Поэтому злая критика может меня задеть. В принципе, я не слежу за публикациями – времени нет, увы. Но если на глаза попадается какая-то статья, то читаю ее. Должна сказать, что в России серьезной критики джазовой музыки практически нет, профессиональных джазовых журналистов единицы. Самый центровой – Кирилл Мошков, который является основателем портала «Джаз.Ру» и главным редактором журнала «Джаз.Ру». В основном мнения «джазовых критиков» основаны на каких-то собственных доводах, на сравнениях, а не на глубоком понимании этой музыки и проникновении в жанр.

Светлана: Вашим голосом поют диснеевские персонажи Эльза из «Холодного сердца» и Тиана из «Принцессы и лягушки». Почему Вы решили заняться озвучкой мультфильмов?

Анна: Это вышло случайно. Меня никто не рекомендовал, я честно прошла кастинг. На выбор голосов для героев влияют только объективные факторы. Здесь не работают ни звездность, ни внешность. Важны лишь голос, артистизм, который ты проявляешь через свой голос. Голосовые пробы слушает студия записи за рубежом — компания «Дисней» очень строго это контролирует. Работа по озвучиванию анимационных персонажей просто восхитительная. Как сказала с юмором руководитель компании «Дисней» в России, «ну что, двух принцесс Анна уже озвучила, надо теперь третью». Так что я жду очередную принцессу. Кстати, благодаря анимационному фильму «Холодное сердце» я имею безумную популярность среди детишек. Они мне постоянно пишут в соцсетях: «Я обожаю Вас! Вы так хорошо поете!» Иногда ко мне подходят родители: «Не могли бы Вы дать автограф для моей дочки?» Я уже и не удивляюсь.

АРТИСТИЗМ ПО НАСЛЕДСТВУ

Светлана: У Вас у самой маленькая дочка. Насколько Вам удается совмещать роли певицы и мамы?

Анна: Совмещать непросто. Женщина, занятая стандартное количество часов в день, наверное, уделяет больше внимания своему ребенку. Я реже бываю дома, вечерами у меня концерты, Дуся частенько ложится спать без меня. Приходится иногда чем-то жертвовать, от чего-то отказываться, для того чтобы побыть с ней.

Светлана: Какие увлечения у нее? Можно ли представить такую ситуацию, когда Вы исполните джаз дуэтом?

Анна: Дочке сейчас девять лет. Она занимается большим теннисом, капоэйрой, учится в музыкальной школе. Дуся обожает животных и мечтает стать ветеринаром, открыть свою клинику. Кто знает, может, и правда у нее получится. Профессия фантастическая. Вместе на сцене? Не знаю. У нее красивый голос, она артистичная. Но растить из нее музыканта я не собираюсь. У нее много способностей, и куда она направит в итоге свою энергию, пока непонятно.

АКТИВНАЯ ДЖАЗОВАЯ ЖИЗНЬ

Светлана: География Ваших гастролей широка. Где, по-вашему мнению, лучше всего понимают джаз?

Анна: Джаз лучше всего понимают и принимают там, где публика привыкла его слушать. Например, Даниил Крамер очень активный джазовый деятель. Помимо того, что он потрясающий музыкант, он еще и просветительской деятельностью занимается. Он джаз распространяет по всей России – от центральной части до Сибири. Теперь джаз любят везде, где он бывает и выступает. Там, где принято джазовые концерты проводить и публика ждет их, там всегда успех. Причем в провинции он гораздо заметнее. В Москве труднее людей удивить.

Светлана: Над сольным альбомом Вы сейчас работаете?

Анна: Два альбома уже вышло – это «Black Coffee» и «My favorite songs». Сейчас я готовлю к выпуску еще один сольный диск – российские песни в джазовой обработке. Подготовка занимает довольно много времени, потому что это не авторская музыка. Нужно на каждую мелодию и текст получить лицензии. Авторский альбом выпустить проще.

Светлана: Где в Москве кипит активная джазовая жизнь?

Анна: Сейчас самое живое и центральное место, куда любят ходить джазмены, – это джаз-кафе «Эссе» на Пятницкой. Из камерных площадок еще джаз-клуб Игоря Бутмана на Таганке, джаз-клуб «Союз композиторов». А вообще джазовые концерты проходят и в Доме музыки, и в Большом зале консерватории, и в зале имени Чайковского, во многих залах по всей Москве. Джаз у нас есть, ура! Он настоящий, хороший, качественный. Я ручаюсь, что это так.

Беседовала Светлана Смирнова.

Автор
Бутурлина Анна