С чего начинался консалтинг

Российскому консалтингу в его современном представлении уже четверть века. Что изменилось за прошедшие годы и какое будущее консалтинга в России? Эти и другие вопросы корреспондент адресовал Виктору Плескачевскому – автору большинства законов, способствующих становлению и регулированию консалтинга, корпоративного управления и управления собственностью в России, экс-председателю комитета по собственности Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации, вице-президенту Российского союза промышленников и предпринимателей.

Юлия Усова: Прошло более 20 лет, как консалтинг появился в России. Раньше это понятие у нас существовало только во внешнеэкономической деятельности. Возможно, даже сегодня не все в достаточной степени понимают его значение. Как все начиналось и как вы определяете консалтинг?

Виктор Плескачевский: Современная экономика характеризуется бурным развитием различных сфер человеческой деятельности. Не существует человека, который одинаково хорошо и достаточно детально знал бы все необходимое для своей экономической деятельности. Консультант – это, прежде всего, человек, который в постоянно изменяющихся условиях может найти ответы на любые или многие вопросы (вызовы), возникающие в процессе осуществления любого дела. Любой бизнес в те или иные этапы своего развития вынужден обращаться к консультантам. Таким образом, в современной экономике без широко развитой сети консультантов и экспертов обойтись невозможно.

С появлением законов об оценочной, аудиторской, актуарной и тому подобной деятельности в широком поле консультационных услуг появились публично значимые сферы, регулируемые государством.

Юлия: Компания PwC открыла свое первое представительство в Санкт-Петербурге еще в 1913 году, позже его деятельность по понятным причинам была приостановлена. А с чего начинался консалтинг в современной России и как появились первые консалтинговые компании и консультанты?

Виктор: Более 20-ти лет назад, с появлением акционерных обществ потребовались услуги консультантов, оценщиков, аудиторов, тогда и появились первые российские консалтинговые, аудиторские и оценочные компании. Большая часть из них, за редким исключением, были образованы либо чиновниками, либо людьми близкими к ним. Появились, обязательные для рыночной экономики оценка и аудит, значит появились и определенные обязательные финансовые потоки, которые и были освоены предприимчивыми людьми (Коммерсантами), которым потребовались специалисты (Профессионалы). Так появилось, существующее до сих пор противоречие (регулируемым субъектом в мире является аудитор или оценщик лично, а в России еще и юридические лица) и, как, следствие очень серьезный внутренний конфликт интересов Коммерсантов – владельцев компаний, заинтересованных в большей прибыли, а значит и в договорном качестве работы, и Профессионалов обязанных соблюдать определенные стандарты. Не трудно догадаться, что до сих пор побеждает… Сегодня многие проблемы как в аудите и оценке, так и в консалтинге в целом объясняются этим застарелым конфликтом интересов. Коммерсанты-владельцы не заинтересованы в повышении качества профессиональных стандартов, контроля и ответственности, а Профессионалы слишком от них зависимы. В результате этого конфликта страдает качество услуги.

Юлия: На российском рынке есть компании, созданные Профессионалами, которые продолжают развивать не только бизнес, но и повышать качество и квалификацию своих сотрудников. Значит у обозначенной Вами проблемы есть какие-то пути ее решения?

Виктор: Любая проблема имеет решения. Многие знают, что юридическое лицо всего лишь форма организации работ. И многие профессионалы в состоянии, наняв себе сотрудников-помощников, сами себе организовать бизнес-процесс. В этом случае никакого конфликта интересов нет. Кстати, в большинстве стран аудиторы, адвокаты, оценщики работают в режиме частной практики или объединены в партнерства, а не работают по найму в обычном ООО – обществе с ограниченной ответственностью, как в России. В партнерстве – бизнесе работающих партнеров-профессионалов, конфликт интересов тоже не возникает.

Скажем, в оценке мы ликвидировали термин «оценочная компания» и «оценщиком» стал человек, а не компания. Появился термин «юридическое лицо, имеющее право заключать договор на оценку». То есть мы разделили частно-правовую сущность договора на оценку (например, сроки исполнения) и публично-правовую (например, соответствие стандартам оценки). Влияние собственников компаний на качество стандартов снизилось, но они не успокоились. Постоянно появляются инициативы вернуть термин «оценочная компания», «срывается» аттестация экспертов и теперь, надеюсь, понятно почему. Сегодняшние конфликты в оценочном сообществе и в их Национальном Совете, это конфликты между Профессионалами и Коммерсантами–владельцами компаний. Одни готовы повышать стандарты и отвечать за них, другие заинтересованы только в финансовых потоках, а значит, в возможности договариваться с заказчиком оценки. По мере роста персональной ответственности оценщика, роль Профессионалов в этом конфликте и в регулировании оценочной деятельности будет расти.

У аудиторов разделить интересы не удалось. Минфин настоял на своем. Более того, термины «аудитор» и «аудиторская компания» сегодня полностью тождественны. Подобного нет нигде в мире хотя бы потому, что Профессионал характеризуется определенным профессиональным образованием, а к юридическому лицу образование применить сложно. Была слабая надежда, что аудиторы, объединившись в разных саморегулируемых организациях, образуют систему центров профессиональной компетенции, научатся сообща защищать свои профессиональные интересы и постепенно вытеснят из своей среды юридические лица, которые представлены их директорами. Но Минфин и тут встал на сторону коммерсантов. Дальше – больше, сегодня всех, и физических лиц (Профессионалов) и юридических лиц (Коммерсантов) добровольно-принудительно сгоняют в одну монопольно-огромную, послушную и недееспособную саморегулируемую организацию…

Юлия: А что в этой связи предпринимает профессиональное сообщество? Как аудиторы относятся к этому?

Виктор: Обсуждают между собой и громко возмущаются дома на кухне. При пассивности Профессионалов возможно все. Закон о СРО дал всем без исключения саморегулируемым организациям право оспорить в суде любую норму любого нормативного акта, противоречащего интересам отрасли и членов СРО. Например, в одном из Определений Конституционного суда монополизация в сфере СРО описывается, как невозможность создать свою СРО или вступить в одну из имеющихся. Опираясь на это определение, мне кажется не очень сложно оспорить действующую сегодня норму закона, противоречащую интересам отрасли аудиторских услуг. Увы, аудиторы слишком послушны и у них пока нет настоящего Лидера с хорошими дипломатическими навыками.

Юлия: Как известно в мире большинство консалтинговых компаний на 100 процентов принадлежат своим партнерам, это бизнес работающих партнеров, а не любых участников/ акционеров. В России какая приемлемая форма юридического лица возможна для реализации партнерской модели?

Виктор: В России такая форма юридического лица отсутствует, она пока не прижилась. В широком смысле партнерство – это договор о совместной деятельности. То есть, каждый партнер несет персональную ответственность за свою деятельность и солидарную ответственность за деятельность своих партнеров. Для нашей страны мы нашли конструкцию, при которой публично-правовая процессуальная ответственность профессионала (оценщика, аудитора и т.п.) работающего по найму в компании была в достаточной степени определена, и отделена от частно-правовой ответственности компании. Более того, в этом случае компания, как форма организации работы оценщика, аудитора, адвоката, актуария, нотариуса, патентного поверенного и т.п. становится универсальной консалтинговой компанией. То есть тогда нет необходимости создавать отдельно компании для разных услуг, как сегодня. Но, адвокаты самовлюбленно уверены, что у них и так все хорошо. Только иногда возмущаются появлению СРО на рынке юридических услуг. Нотариусы иногда внимательно изучают СРО. А аудиторы, актуарии и патентные поверенные даже не понимают о чем разговор. А все вместе еще не поняли, что СРО дает возможности не только стандартизировать свою сферу деятельности без участия государства, а с учетом его полномочий, как защитника законных интересов всего Общества, но и активно защищать интересы своей отрасли. Этому надо только научиться.

Юлия: Для консультантов распространенной формой оказания услуг является частная практика. Пока у нас только адвокаты и нотариусы имеют право на получение такого статуса. Но бухгалтерские, финансовые и налоговые консультации или оценка имущества для граждан и малого-среднего бизнеса вполне могли бы оказываться Профессионалами с высокой личной репутацией?

Виктор: К сожалению, в России термин «частная практика», как форма организации работы употребляется еще не достаточно широко. Действительно, у нас полностью частно-практикующими считаются только те, кто отражены в налоговом кодексе: нотариат и адвокатура. Правда в отраслевых законах такая форма деятельности с 2002 года появилась у арбитражных управляющих, а с 2006 – у оценщиков, но они еще не нашли отражения в налоговом кодексе и частнопрактикующие оценщики получают налоговый статус индивидуальных предпринимателей, несмотря на то, что осуществляют профессиональную деятельность, так как их клиенты не готовы заключать договоры с физическим лицом, беря на на себя все бремя налоговых и страховых выплат.

В развитых странах частнопрактикующими, то есть Профессиональными, являются еще врачи, бухгалтеры, кадастровые инженеры, и множество других структурированных профессий. Все эти профессии сегодня в Российской федерации – предпринимательские, а должны быть частнопрактикующие, то есть профессиональные. Разница между этими понятиями очень существенна. Главное в том, что предпринимательская деятельность в соответствии с Гражданским Кодексом Российской Федерации – деятельность в своем интересе. А в соответствии с определениями Конституционного Суда, профессиональная деятельность – деятельность по исполнению некоторых определенных законом и стандартами публичных обязанностей. В нашей стране этот процесс становления профессий идет очень медленно. Мы убеждены, что развитию профессиональной деятельности мог бы способствовать закон о частной практике.

Юлия: На смену государственному лицензированию целого ряда видов деятельности, в том числе в консалтинге, приходит саморегулирование. В настоящее время активно обсуждаются поправки в законодательство о саморегулируемых организациях? Чего ждать существующим и будущим СРО в этой связи?

Виктор: Те дополнения и изменения, которые сегодня готовятся в закон о СРО в соответствии с поручением Президента Владимира Путина, прежде всего направлены на совершенствование и развитие всей системы саморегулирования. Их условно можно разделить на четыре направления. Первое – необходимость вернуться к первоначальной концепции, в соответствии с которой нормы специальных законов должны содержать только «дополнительные» требования, а не «иные» относительно базового закона, как сейчас. Второе, закон необходимо дополнить нормами о Национальных Объединениях саморегулируемых организаций. Третье, необходимо в законе нормы о материальной ответственности членов СРО сделать едиными и работающими, т.е. страховые выплаты и взыскания за счет средств компенсационных фондов должны быть доступны. И четвертое, механизмы контроля и надзора в саморегулировании, а также применения мер дисциплинарного воздействия в отношении членов СРО должны быть максимально единообразны и эффективны.

Некоторые ведомства и общественные организации возмущены и возражают против кодификации законодательства о СРО. Однако позиция Президента в этом вопросе достаточно определена. Мы рассчитываем на то, что после принятия этой уточненной редакции закона о СРО, и внесения изменений в законы об аудиторской, актуарной деятельности, деятельности проектировщиков-архитекторов, эти законы станут больше похожи на закон об оценочной деятельности с персональной ответственностью Профессионала и с описанием «юридического лица имеющего право заключать договор» на соответствующую деятельность. Такой подход позволит разделить конфликт частноправовых и публично правовых интересов и сохранит большие универсальные консалтинговые компании.

Юлия: В последнее время все чаще заходит речь о саморегулировании, установленном законодательством в отношении ранее нерегулируемых видов деятельности, например, финансовый или налоговый консалтинг. Кроме аудита и оценки какие еще профессии из сферы консалтинговых услуг должны быть регулируемыми?

Виктор: Если мы с вами различаем «должны быть» и «вправе», то в соответствии с определением Конституционного Суда «должны быть» те, и только те, чья деятельность затрагивает интересы заранее неопределенного круга лиц. Техническое регулирование, описывая пределы интересов государства в вопросах регулирования, использует более точный термин – «вопросы национальной безопасности, здоровье и безопасность граждан». В сфере большого консалтинга, по моему мнению, под эти определения подпадают аудиторы (вместе с ними главные бухгалтеры публичных компаний), оценщики, патентные поверенные, кадастровые инженеры, адвокаты (как «поверенные» не только «в судах», но и «в делах»), актуарии и нотариат (если его правильно описать). Кроме того «вправе» саморегулироваться финансовые и налоговые консультанты, различные эксперты, возможно инженеры, специалисты по рекламе, программисты и прочие специалисты.

Юлия: Необходимы ли единые стандарты и правила, регулирующие различные виды консалтинговой деятельности, а также единые профессиональные стандарты и этические требования?

Виктор: Если вы об определенной «единообразности», а не «одни для всех» то мой ответ – Да. Сегодня мы можем представить процесс регулирования, в том числе и саморегулирования, как последовательное «установление требований», «предоставления статуса», «контроль и надзор». Значит к каждой составляющей этого процесса можно выработать определенные принципы, например, государственные требования должны быть только публично правовыми и максимально определенными. Разве это не справедливо в отношении любого вида деятельности, регулируемого государством? Кстати, в этом случае контроль и надзор становится более объективным и более эффективным.

Юлия: Сегодня российский рейтинг крупнейших аудиторских и консалтинговых компаний состоит из международных компаний непосредственно, международных сетей, представленных российскими компаниями, чисто российских компаний и региональных компаний? Какое будущее у российского консалтинга, будет ли меняться состав «лидеров»?

Виктор: «Большая четверка» принесла в Россию консалтинг. Но как любой «естественный» монополист, знаменитые бренды не очень заинтересованы в конкуренции. Однако в части профессионализма и размеров ответственности с ними уже можно и нужно конкурировать, что успешно делают некоторые российские компании. К сожалению, пока разница между самым «плохим» и самым «хорошим», например, аудитором или оценщиком в России огромна. Поэтому среднее качество аудита и оценки много ниже того, что гарантирует «большая четверка». Если профессиональное сообщество согласится и повысит входные справедливые требования к Профессионалам, то появятся качественные бренды компаний и СРО и среднее качество консалтинга в России вырастет. Вырастет и возможность конкуренции.

Беседовала Юлия Усова