Культура не имеет цены

Сейчас Михаил Швыдкой является специальным представителем президента России по международному культурному сотрудничеству и занимает пост президента Академии российского телевидения, в 2004–2008 годах возглавлял Федеральное агентство по культуре и кинематографии, а еще раньше, в 2000–2004 годах, был министром культуры.

И именно у доктора искусствоведения и лауреата Государственной премии РФ в области литературы и искусства БК поинтересовался о состоянии дел в области оценки объектов культурного наследия, и не только.

ОЦЕНКА НЕМАТЕРИАЛЬНЫХ АКТИВОВ

Елена Тимофеева: В настоящее время многие консалтинговые компании предоставляют такую услугу, как оценка нематериальных активов, одним из видов которых является авторское право. На Ваш взгляд, можно ли объективно дать денежную оценку такого актива?

Михаил Швыдкой: Я считаю, что, конечно, можно. Можно сделать прогностический расчет, что может принести то или иное открытие с точки зрения эффективности его применения в производственной, потребительской сфере. Понятно, что для этого нужны высококвалифицированные специалисты. Конечно, какие-то фундаментальные открытия никто не сможет оценить, кроме самих создателей, но, с моей точки зрения, теоретически это можно сделать.

Елена: Какое-то время назад Вы вели передачу «Культурная революция», и однажды была поднята тема «Авторское право безнравственно». Каково Ваше личное мнение? Может быть, стоит отказаться от данного института и отменить частную собственность на такой нематериальный актив?

Михаил: Да, проблема авторского права имеет несколько аспектов и связана главным образом с тем, что люди, которые создают то или иное произведение, интеллектуальное, художественное или просто исследовательское, вправе требовать, во-первых, признания того, что они являются авторами этого произведения, вовторых, оплаты за это произведение. Но дело в том, что у общества возникает другая потребность. Мы сталкиваемся сегодня с тем, что люди хотят обладать созданной автором собственностью как неким публичным достоянием. Скажем, когда истекают авторские права на Толстого, Чехова или Диккенса, это становится предметом бесплатного общественного пользования. Поэтому некоторые люди считают, что авторы проявляют эгоизм и не хотят давать обществу воспользоваться плодами их творческой деятельности. Мы живем в определенной социальной системе, предусматривающей оплату любого труда. Создание нового интеллектуального продукта – это труд, сложный, тяжелый. На мой взгляд, все, что нарушает права авторов, является пиратством. Поэтому все разговоры о том, что это должно стать некой публичной бесплатной собственностью, неверны. Мы же живем не при коммунизме. Людям, которые пишут книги, романы, создают какие-то кинопроизведения, никто просто так не удовлетворяет потребности, поэтому было бы аморально требовать от этих людей того, чтобы они бесплатно удовлетворяли потребности граждан, обращающихся к их творчеству. Другое дело, что в сегодняшних условиях Интернет, по существу, является таким беспредельным нарушителем прав – это, конечно, является общественной проблемой, но ее, я думаю, можно регулировать. Неслучайно на базе Роспатента создано Агентство по охране интеллектуальной собственности, потому что сегодня идет постиндустриальная конкуренция, когда валовой продукт создается не индустрией в привычном смысле слова, а, наоборот, высокотехнологичными продуктами интеллектуального труда. Естественно, их защита является одной из важных задач любого государства.

Елена: Что необходимо изменить в сложившейся системе защиты авторского права? Есть ли какая-то лучшая международная практика?

Михаил: Приведу пример из книжной индустрии. Сегодня все стараются продать свои книги агентам в Англии, потому что английские агенты, как правило, очень хорошо защищают авторов. Швейцарские агенты хорошо защищают авторов. Но, в принципе, главное место продажи прав – это Лондонская книжная ярмарка. Даже Нью-Йоркская так не ценится, хотя в Америке очень разветвленная, исторически имеющая большой положительный опыт система. Я думаю, что англосаксонская система лучшая. Неслучайно, когда, например, обращаешься к какому-нибудь французскому автору, выясняется, что права его хранятся в Англии. Они очень хорошо защищают права, это правда.

Елена: Можно ли создать подобие англосаксонской системы в России?

Михаил: В России сейчас есть три общества по коллективному управлению авторскими правами – Всероссийская организация интеллектуальной собственности, Российское авторское общество и Российский союз правообладателей, работа которых не является эффективной. У нас в России защита авторского права – новое дело. Мы, по существу, только последнюю четверть века находимся в новых социальных обстоятельствах. Система защиты прав в Советском Союзе была абсолютно иной, принципиально отличалась от мировой системы. Поэтому только 25 лет мы выстраиваем эту модель и она очень непростая. Но я не вижу здесь того, чего мы бы не смогли преодолеть. Это связано с общей правовой культурой, общей защищенностью прав граждан. Мы только 25 лет живем в обществе, где частная собственность имеет вообще некое значение, и то к ней все равно относятся подозрительно. Поэтому, чтобы вступить в новую жизнь, где можно защищать частную собственность, нужен определенный навык, т.е. это в какой-то степени вопрос общественного сознания.

 

Елена: В балансе крупной театральной компании Stage Entertainment довольно большую долю составляют нематериальные активы. Логично предположить, что это стоимость находящихся в их собственности постановок. В России же подобная оценка если и проводится, то по минимальной стоимости. На Ваш взгляд, это зависит от спроса на их поставки на мировом рынке или же просто из-за отсутствия подобной практики в России?

Михаил: Это вопрос практики. На собственном опыте могу сказать, когда мы создаем новое произведение, то авторы хотят иметь эти права. Например, хореографы продают права на пять лет, поэтому их нельзя ввести в актив. Если говорить про Stage, то тут зависит от того, на каких условиях он покупает права у правообладателей. В принципе, в Америке некоторые хореографы продают права только на три года, а потом нужно заново заключать договор. Поэтому очень часто театральные компании не имеют полных прав на постановку. Либо бывают уловки – театр оценивает права минимально, чтобы выкупить их по выгодной цене. Но в целом в настоящее время авторы стараются свои права сохранить.

Елена: У Вас собственный театр, в котором идут постановки, созданные с нуля, без использования франшизы. Скажите, при реализации Ваших проектов Вы думаете о возможности дальнейшей продажи и о получении вознаграждения в виде роялти?

Михаил: Ну естественно, мы думали об этом. Я полагаю, что наша первая серьезная постановка – это «Все о Золушке», позволившая нам думать о том, что это может быть продано куда-то за рубеж. По тем постановкам, которые мы делаем, мы стараемся максимально защитить права, чтобы сохранить их за продюсерской компанией. Я думаю, «Все о Золушке», «Преступление и наказание», «Принцесса цирка» могут принести коммерческий успех не только в России, но и за рубежом. Вообще, войти на западные рынки очень сложно. На Западе считают, что есть только два места, где делаются мюзиклы, – Вест-Энд и Бродвей. Спросите в Англии, как они относятся к французскому мюзиклу, – они удивленно пожмут плечами. Войти на этот рынок с тем продуктом, который повторяет их продукт, – невозможно.

Елена: Когда Вы в нулевые возглавляли Министерство культуры, появились первые острые дискуссии о необходимости единых рекомендаций по оценке объектов культурного наследия. До сих пор вопрос системно не решен. Совет по оценке при Минэкономразвития России только летом этого года одобрил Методические рекомендации по оценке объектов недвижимости, отнесенных к объектам культурных ценностей. Но это лишь малая капля в море проблем. Почему вопрос комплексно так и не удалось до сих пор решить, на Ваш взгляд?

Михаил: Объект культурного наследия, памятник как явление собственности, его ценностное выражение, стоимость – это всегда очень сложная вещь, с моей точки зрения. Так же как мы никогда не рекомендовали, а иногда и запрещали оценивать картины, находящиеся в музеях, – они не имеют цены. Но как только эти произведения выходят на рынок, то они должны иметь цену. И вот здесь возникает довольно много условностей. Например, почему сегодня импрессионисты являются самыми дорогими? Никто не может сказать, почему это так, но уже сложился потребительский спрос, интерес коллекционеров и так далее. С недвижимыми памятниками по стране все значительно сложнее. Архитектурные шедевры, скажем, Тверской, Владимирской губернии, где сохранились потрясающие старинные усадьбы, как явления культуры обладают высокой ценностью. В то же время с точки зрения потребительского рынка эти памятники архитектуры имеют ценность гораздо ниже, потому что их нельзя перестраивать, нет инфраструктуры, которая бы позволила их эксплуатировать, и так далее. Поэтому дело не в том, какая там степень изношенности, степень художественного совершенства, а в той инфраструктуре, в которой этот памятник мог бы нормально функционировать. Как правило, эти памятники очень трудно продать, потому что людям проще купить памятник с территорией, построить на ней современный дом, где будет удобнее и комфортабельнее жить, а памятник законсервировать. Поэтому дать окончательную оценку, а тем более разработать строгую методику, достаточно сложно. Разработанная методика же носит в какой-то мере условной характер.

МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

По оценке объектов недвижимости, отнесенных в установленном порядке к объектам культурного наследия.

Данные рекомендации 23 июня 2015 года одобрены Советом по оценочной деятельности при Минэкономразвития России и разработаны в развитие, дополнение и конкретизацию требований и процедур, установленных федеральным стандартом оценки «Оценка недвижимости (ФСО № 7)». Они предназначены для применения при проведении оценки объектов оценки, являющихся объектами культурного наследия, и устанавливают общие принципы при определении различных видов стоимостей и иных расчетных величин,  подлежащих определению при оценке объектов культурного наследия при их возможном использовании (передача в доверительное управление, консультирование при принятии решений о развитии территорий и при градостроительном планировании, принудительный выкуп).

Беседовала Елена Тимофеева